ХАТАНГА

* * *

Первые сведения о реке Хатанге русские получили от тунгусов около 1605 года. Об этом пишет в своей книге о севере России живший в начале XVII века в Москве голландский купец И. Масса: “По распоряжению сибирского воеводы даже во время смуты было совершено путешествие при участии многих жителей Сибири. Экспедиция, перейдя Енисей, продолжала путешествие пешком... Путешественники нашли там много различных островов, рек, птиц и диких зверей, и все это далеко за Енисеем”. В русских архивах сведений о таком путешествии пока не найдено, но оно подтверждается сообщениями английских купцов Д. Логана и В. Пресглоу, зимовавших в 1611 году в Пустозерске. Там они записали рассказ: участника экспедиции, о которой упоминал И. Масса. В пересказе англичан рассказ русского землепроходца таков: “За рекой Енисей на восток имеется река называемая Пясида, а за ней другая, называемая Катанга (т. е. Хатанга—В. Т.), которая протекает на севере и на юге, но жители Енисея не могут сказать, на каком расстоянии, так как никто из них не плавал по ней... Они передали, что между Пясидой и Катангой, примерно на полпути к морскому берегу, были найдены различные минералы, одни похожие на золото, другие белые, как серебро”. Это первое упоминание о Хатанге, о которой русские узнали со слов “жителей Енисея”, то есть приенисейских тунгусов. Это и первое известие о рудных богатствах Норильска. Об освоении русскими землепроходцами водных путей на Хатангу можно узнать из сохранившихся копий с ясачных книг города Мангазеи XVII века. В ясачных книгах велись записи о сборе ясака с сибирских народностей. Ясак, (от тюркского “яса” — закон) — обязательная дань, накладывавшаяся “по закону”, на сибирские народности сразу после приведения их к “шерти” — присяге быть подданными русского царя. Взимался обычно “мяхкой рухлядью”, то есть дорогими мехами, и составлял личный доход царя. Обязанными платить ясак объявлялись трудоспособные мужчины обычно в возрасте от 16 до 50 лет. Ясачные люди, в Пясиде, (так в XVII веке русские называли нынешний Таймыр) обязаны были уплачивать ясак в размере от 2 до 5 шкурок соболей с человека в год. Соболя могли заменяться песцами: за одного соболя надо было уплатить 10 песцов или лисиц. В первые десятилетия XVII века, в связи с трудностями учета ясачных людей, всячески избегавших приносить “шерть”, ясачные сборщики брали “аманатов” (заложников от каждого рода) и держали их под стражей, пока ясак полностью не будет уплачен. Злоупотребления ясачных сборщиков нередко вызывали социальный протест. Так, в 1666 году “воровская тавгицкая самоядь”, как доносили сборщики стрелецкому сотнику Ивану Сорокину в Дудинку, где он строил ясачное зимовье, разгромила караван, который вез собранную за год пушнину на Хете. В 1683 году был перебит гарнизон Ессейского ясачного зимовья. С середины XVII века из-за оскудения пушных угодий поступление ясака в казну заметно сократилось, и ясачным сборщикам было предписано, за сданную пушнину выдавать от царского имени “жалованье”—символическую плату, например, бисер, медные котлы, ножи, сукна. Собранная пушнина строго учитывалась, и если хоть одна единица в ясачной книге шкура терялась, виновного сажали в тюрьму. Поэтому записи в ясачных книгах более достоверны, чем в летописях или других документах того времени. На основе ясачных книг Мангазеи написали свои труды известные историки и этнографы Севера Сибири Б. О. Долгих, М. И. Белов, П. Н. Павлов и другие. В ясачных книгах Мангазеи сохранились сведения о первых землепроходцах, проникших в бассейны Хеты и Хатанги. На Хету землепроходцы выходили по рекам Пясинского бассейна на речных судах-кочах, которые перетаскивались волоком через небольшую перемычку (названную впоследствии Тагенарским волоком) между реками Авам и Волочанка, название которой и происходит от слова “волочить”. Осваивая берега Хеты и Хатанги, землепроходцы строили промышленные зимовья на высоких речных ярах обычно в устьях речек. Русские промысловики, наезжавшие сюда из Мангазеи, промышляли 2—3 года и возвращались с добытой пушниной на Русь. Речки и урочища получали географические названия, сохранившиеся на чертежах и картах XVII—XIX веков (Жданиха, Боярка, Романиха, Новая, Нижняя, Балахна и другие) и дошедшие до нашего времени. Это свидетельствует о том, что оседлого населения на Хете и Хатанге к приходу русских не было, иначе бы землепроходцы восприняли аборигенные названия. Некоторые здешние кочевые племена между собой враждовали, а русские поселенцы их мирили. В 1629 году к стрелецкому отряду на Хатанге обратились самоеды тавги из рода князца Удамоле-Соницу. Заплатив ясак, они просили защиты от тунгусов, пришедших со стороны Анабара и прогонявших их с низовьев Хатанги. Из Мангазеи последовало распоряжение стрельцам защищать тавгов, кочевавших севернее Хатанги по реке Балахне. В 1610—1630 годах в Пясиду направлялись в “двухгодовые посылки” служивые люди — таможенники и ясачные сборщики Никифор Стародубец, Максим Комаиков и Смирной Иванов, которые привезли 68 собольих и много песцовых шкурок. В записи 1626 года впервые упоминается река Новая, приток Хатанги: “Всего с Новой реки с тундряной самояди взято 214 песцов и недопесцев белых...” В 1632 году: “...заплатили ясак 13 человек из самоедского рода тавги... всего в Пясиде на Хете взято пять сороков 19 соболей”. Этот ясак, (Белов М. И. Первое русское поселение на Таймыре — Изв. Всесоюзного Геогр. об-ва, 1977, т. 109, вып. 1, с. 56.) По этой статье цитируются и другие выдержки из ясачных книг Мангазеи. Впервые в советской литературе в статье опубликован чертеж С. Ремезова “По-морие Туруханское”. Жителей станков, расположенных на Хатанге в 70—80-х годах XIX века чиновники Енисейской земской управы собрали подробные статистические сведения. Для этого вахтерам хлебозапасных магазинов раздавали пространные анкеты с вопросами о числе населенных пунктов, жителей, наличии у них промыслового и рыболовецкого снаряжения, добыче пушнины о вылове рыбы. Сводные ведомости охотничьих и рыбных промыслов позволяют увидеть экономику Хатангского района столетней давности1. На рыбопромыслах реки Хатанги в 1880-е годы было занято 35 рыбаков, имевших 19 неводов и 304 “пущальни” (ставные сети). Всего за год летним и подлёдным ловом в среднем вылавливалось 2525 пудов (404 центнера) рыбы, причем более половины — “сорной” (щука, налим, ряпушка). Вся рыба употреблялась самими рыбаками, 34 центнера скармливалось собакам. Товарной продукции на вывоз рыболовство не давало. Охотничьим промыслом на Хатанге занимались в те годы 85 хозяйств, проживавших в поселках Хатангское (пять домов и церковь), Усть-Нижнее, Крестовское, Рыбенское, Попигайское, Балахнинское. Хозяйства имели 572 домашних оленя, 36 собак, 13 ружей, 12 луков, 13 рогатин. За год в среднем они добывали 43 песца, 75 зайцев, 8 лисиц, 8 волков, 66 горностаев, 30 лебедей, 657 гусей, 769 куропаток. Пушнина обменивалась жителями на хлеб и боеприпасы. Примитивные, по существу, натуральные хозяйства жителей Затундринской волости, почти полная оторванность от внешнего мира, когда приезд раз в год священника или хлебного каравана становились событием, о котором помнили весь год, определяли полудикий уклад их жизни. О селе Хатангском конца XIX века рассказывает священник К. Репьев, побывавший там в 1891 году: “Село Хатангское расположено ниже реки Хеты на красивой возвышенной местности, покрытой лиственничным лесом. Имеется церковный дом для временных жительств. Кровли на доме нет, покрыт дерном, очень старый. При доме амбарчик и баня. Есть хлебозапасный магазин, в котором хлеба почти не бывает, торгующие берут от 3 рублей до 6 рублей за пуд. Домов местных жителей 6, все устроены по курному. Когда затопляют печь, то непременно отворяют двери, иначе можно задохнуться в дыму”. В начале XX века церковные и светские власти Енисейской губернии, обеспокоенные падением влияния религии в Затундринской волости из-за отсутствия там постоянного священника, ассигновали шесть тысяч рублей для ремонта церкви и постройку домов для священника и дьякона. Постоянным священником вызвался пойти в Хатангское М. Г. Суслов, проработавший почти четверть века “благочинным” (инспектором) церквей Туруханского уезда. М. Г. Суслов отличался культурой и образованностью, опубликовал много статей в сибирских журналах о своих путешествиях по Таймыру. Он считал, что приобщение полудиких кочевников Таймыра к христианству жителей бассейна Хатанги заложил основу научных знаний об этой области. Они были использованы в основном уже в советский период освоения Севера и преобразования жизни кочевых народностей. НАЧАЛО НОВОЙ ЖИЗНИ Вести о свержении царя дошли в хатангскую тундру только зимой 1918 года. Купцы не отправили из Дудинки обычный аргиш с товарами для хлебозапасных магазинов. Жителям Затундры грозил голод. Первый орган советской власти на Таймыре — Туруханский Совет. В его состав вошло и несколько большевиков- политссыльных. Узнав о бедственном положении жителей Затундры, Совет постановил раздать голодающему населению 15 тысяч пудов хлеба из запасов хлебозапасных магазинов в виде долгосрочной ссуды. Жителям Хатангского эту весть объявил в феврале 1918 года проезжавший на “свой” остров Никифор Бегичев. Небольшой запас зерна в хатангском магазине был, но без разрешения властей хатангцы взять его не решались. Бегичев сорвал сургучные печати с дверей магазина, раздал часть зерна нуждающимся, объявив, что новая советская власть разрешила брать хлеб в долг. В первые годы своего существования молодая Республика Советов не могла реально помочь северным народностям, а летом 1918 года власть в Сибири захватила контрреволюция. В годы колчаковщины жители Затундринской волости бедствовали, товары завозились из Дудинки купцами по баснословным ценам. После восстановления советской власти Сибири весной 1920 года ее представители бывали в селе Хатангском. Об этом свидетельствует запрос милиции в Туруханский ревком о том, какие меры принять к торговцу И. К. Уксусникову и Ф. Д. Соколову, самовольно захватившим там два казенных хлебных амбара. Вскоре казенные амбары были переда Енисейскому союзу кооперативов, состоявшему в основном из торговцев и купцов, которые в годы нэпа получили некоторую свободу торговли. Весной 1922 года этот союз; учредил факторию “Хатанга”, развернувшую селе меновую торговлю. За охотничьи припасы, муку и промтовары кооператоры бра пушнину по произвольной цене, но жители Хатанги были довольны: впервые за много лет появилась возможность приобретать пушнину товары первой необходимости. Из отчета Енисейского союза кооператив тех лет видно, что в первый же год своей деятельности фактория “Хатанга” обслужила 177 хозяйств с населением 1158 человек, продав товаров в среднем на 40—50 рублей на семью. В основном хозяйства Хатангской волости (так в начале 20-х годов стала именоваться бывшая Затундринская волость) занимались промыслом песца, имея в среднем по 70 пастей-ловушек. Почти все хозяйства вели кочевой образ жизни, летом занимались рыболовством. Изза нехватки соли рыбу закладывали в грунтовые мерзлотники или сушили на солнце. В марте 1927 года этнографы помогли советским работникам провести первый съезд родовых Советов Хатангского наслега (волости). На съезде был избран первый хатангский туземный исполнительный комитет тузрик, прообраз райисполкома. Председателем Хатангского тузрика стал долганин коммунист М. Г Аксенов, а секретарем А В Астраханцев. По рекомендации этнографов из за сходства долганского языка с якутским Хатангский наслег в 1928 году включили в состав Булунского округа Якутской АССР, хотя экономически он был тесно связан с Туруханским уездом. Нежизненность такого административного деления вскоре стала очевидной, поэтому в конце 1930 года Хатангский район включили в состав вновь образованного Таймырского национального округа. В жизни района продолжались добрые перемены. Еще в 1926 году в Хатангской (Затундринской) волости началось медицинское обследование туземного населения выездной бригадой врачей во главе с доктором Ривво. За полтора года осмотрели свыше 1500 человек, оказали необходимую медпомощь. Для лечения выявленных инфекционных больных требовался постоянный медпункт. К зиме 1928 года в селе Хатанском открыли медицинский пункт со стационаром на две койки. Он разместился в одной половине дома Необутова, причем единственная комната служила приемной стационаром. В ней же за занавеской жил фельдшер с семьёй. Первое медицинское учреждение Хатанги располагалось между западными торцами нынешнего районного дома культуры и трёхэтажной средней школой. Летом 1928 года в селе строились дома фактории Интегралсоюза. Были возведены жилые Дома. Двухкомнатный дом и пекарня были соединены крытыми тамбурами. В 15-20 метрах западнее построили здание магазина Интегралсоюза с примыкающими к нему двумя домами. На противоположном стороне лесопросеки построили контору Интегралсоюза и второй двухкомнатный жилой дом. Вместе с домами фактории Госторга получился торговый комплекс. Образовалась первая хатангская улица, названная впоследствии “Советской” Дома имели двускатные крыши из жердей. На остальных домах местных жителей были плоские кровли, которые в дождь протекали. В двадцатых годах в селе сохранялись добротные дома священника и дьякона отведённые туземной школе. Для приезжих служащих имелся дом из трех срубов, соединённых крытым тамбуром. В нем происходили заседания выездного суда. Этот “дом суда” как его называли хатангцы, стоял на месте нынешнего трехэтажного здания РК КПСС. Осенью 1928 года фактория Интегралсоюза наладила выпечку хлеба в пустующем доме купца Уксусникова. Первым штатным хатангским пекарем стала приехавшая в тот год на работу в факторию из Туруханска молодая девушка Валентина Машихина. Продажа печеного хлеба в магазине Интегралсоюза имела большое значение в поднятии культуры быта хатангского населения, до этого знавшего только пресные лепешки. Самым сложным делом для двух хатангских торговых факторий была доставка товаров из Дудинки. К перевозкам готовились с осени: подсчитывали вес груза, договаривались с родовыми Советами о выделении нужного числа нарт с возчиками, о стоимости предстоящих перевозок, заключался письменный договор. В декабре формировали аргиш (караван), выезжавший в Дудинку. К апрелю в хатангские фактории привозили на 80— 100 нартах около 15—20 тонн товаров первой необходимости. Доставка из Дудинки одной тонны груза обходилась факториям почти в тысячу рублей. Каждую зиму в перевозках по Затундринской дороге участвовало около восьми тысяч оленей и 300 возчиков — почти треть трудоспособного мужского населения станков, примыкавших к этой дороге. По Приполярной переписи 1926—1927 годов на территории Хатангской (Затундринской) волости, к которой в те годы относили всю территорию Таймыра восточнее реки Пясины, было зарегистрировано 716 семей — долган, якутов, нганасан, русских — численностью 3660 человек, из них только 19 человек жили оседло. Зимовать кочевники обычно выходили к постоянным для каждой семьи местам - станкам, где у долган и якутов были свои избы. Таких полукочевых семей, тяготевших к селу Хатангскому, перепись насчитала 18, с числом людей 108. В документах переписи 1926—1927 годов впервые появляется современное название села Хатангского: “фактория — станок Хатанга”. Так было в официальных документах, хотя встречается в печати или литературе вплоть до середины тридцатых годов и прежнее название — “село Хатангское”. Название “село Хатанга”, утвердилось во второй половине тридцатых годов. В те годы вниз по Хатанге даже полупостоянных населенных пунктов перепись не зарегистрировала, хотя и там имелось кочевое население, тяготевшее к местам бывших станков Казачий, Жданиха, Летовье, Убойный (Обойный), Нижний. Стойбища кочевников располагались в 10— 20 километрах от реки. Переписью зафиксированы и экономические показатели Хатангской волости. Например, в 1927 году домашних оленей было — 48430 голов, заготовлено мяса дикого оленя — 4668 голов, добыто шкур песца — 5672, отстреляно зайцев — 1718 и свыше 40 тысяч куропаток. Продукции от охотпромысла в 1927 году сдано на 26300 рублей. Перепись выявила наличие в 508 хозяйствах 730 собак, из которые как ездовые использовались только 17, с остальные - для пастьбы оленей. Это показывает, что широко практиковавшаяся на (При сопоставлении этих цифр с современными состоянием дела следует учитывать, что двадцатых годах к Хатангской (Затундровской) волости относилась вся территория Таймыра восточнее реки Пясины. В 1930 году в этой волости были образованы Авамский и Хатангский районы, площадь территории последнего соответствует его нынешней площади) Хатангском Севере в XVIII столетии езда на собаках в XX веке была почти забыта. К концу двадцатых годов центр села Хатангского переместился от церкви и лучших домов священника и дьякона к “торговому комплексу” — магазинам и домам Госторга и Интегралсоюза, которые расположились на возвышенной, вырубленной от леса местности к западу (теперь там находятся прибрежные склады рыбкоопа). С наступлением зимы вблизи хатангских торговых факторий расставляли на зимовку нартяные балки 15—20 полукочевых хозяйств долган и якутов, традиционно тяготевших к селу. В конце двадцатых годов факторией Госторга заведывал бывший красный кавалерист И. Вахмистров. По воспоминаниям старожилов, в его комнате над кроватью висела боевая шашка—дорогая ему реликвия. Семья Вахмистровых привезла в Хатангу не виданные здесь ранее швейную машинку, маленький ткацкий станок и виолончель. В зимние вечера к Вахмистровым часто приходили хатангцы послушать диковинные звуки виолончели, на которой мастерски играл глава семьи. Хатангской факторией Интегралсоюза в те же годы заведывал Н. Свиридов, всегда общительный и доброжелательный к своим клиентам. Счетоводом Интегралсоюза работал В. М. Васильев, жена которого Александра Афанасьевна Васильева стала первой штатной хатангской учительницей. Когда она в 1929 году приехала в Хатангу, слух о женщине - учительнице широко распространился по округе, оленеводы специально приезжали в село посмотреть на нее. С приездом А. А. Васильевой хатангская туземная школа, переросшая затем в обычную четырехклассную начальную школу, стала работать в течение всего учебного года. До постройки нового школьного здания в 1934 году занятия проходили в бывшем доме священника. А. А. Васильева работала в Хатанге до 1931 года (ее сменил учитель Я. Т. Торгашин, а его в 1932 году—Н. П. Замазчиков погибший от кулацкой пули). В хатангской школе А. А. Васильева учительствовала и всороковые годы. К 20-летию Таймырского автономного округа первая хатангская учительница была награждена орденом Ленина. Во второй половине двадцатых годов Хатангу часто посещали научные экспедиции, посылавшиеся Комитетом Севера для изучения малоизвестного тогда Таймыра. В низовьях Хатанги работали этнографы П. Б. Слепцов, Б. О. Долгих, А. А. Романов, изучавшие маршруты кочевых оленеводов. Этнограф нашли на станке Казачий много жестяных наконечников для стрел, изучили речную сеть между Хатангой и Анабаром, составил первую топографическую карту всей этой местности. В 1928 году Хатангу посещал руководитель экспедиции Академии наук СССР к озеру Таймыр А. И. Толмачев, сын И. П. Толмачева возглавлявшего в 1905 году Хатангскую экспедицию Географического общества. Наряду с изучением озера Таймыр он организовал Хатанге первые в советское время метеорологические наблюдения. Рядом с церковью у столба астрономического пункта 1905 году Толмачев установил будку с метеорологическими приборами, обучил работников торговых факторий, как вести и записывать метеонаблюдения К сожалению, они велись от случая к случаю, и только в 1934 году в Хатанге учредили постоянную гидрометеостанцию. В начале зимы 1929 года на оленях из Дудинки в Хатангу привезли радиостанцию, еще искровую, которую разместили в “доме суда” Первый хатангский радист Миргунов поддерживал радиосвязь с ближайшей радиостанцией в Волочанке, но связь была нерегулярной, часто ломалась аппаратура. В 1931 году при хатангской радиостанции открыли почтово-телеграфную контору Наркомата связи, которая стала постоянно действовать с лета 1932 года. В конце 1930 года на Крайнем Севере были образованы национальные округа и среди них Таймырский (Долгано-Ненецкий) округ, центром которого стало село Дудинка. В постановлении о национальных округах разъяснялось, что родовые Советы, бывшие органами самоуправления кочевых родов, должны теперь преобразоваться в территориальные органы советской власти— кочевые и сельские Советы Кочевым Советам надлежало выбрать туземные райисполкомы, или тузрики. В марте 1931 года был избран новый хатангский тузрик Возглавляли его люди разных национальностей председатель Трофим Матвеевич Статейкин — ненец, заместитель председателя Федот Васильевич Необутов — якут, секретарь Яков Никитович Краснопеев — русский. Для обеспечения партийного руководства Дудинский окружком ВКП(б) назначил в Хатангу парторганизатора К. В. Исакова. Таким образом, члены тузрика, или райисполкома, а также К. В. Исаков, комсомольцы В. Николаенко (председатель Хатангского кочевого Совета), Г. Осипов, беспартийные— учитель Н. Я. Замазчиков, заведующий красным чумом Березовский (его имя неизвестно) составили советско- партийный актив Хатангского района. На их плечи легла вся работа по преобразованию родовых Советов в территориальные сельские и кочевые Советы по проведению коллективизации, подъему культуры и ликвидации неграмотности среди населения района. Летом 1931 года хатангский тузрик и кочевой (сельский) Совет разместились в бывшем амбаре хлебозапасного магазина. Там прорубили окна, утеплили полы и стены, построили тамбур. Над бывшим “мангазеем” теперь развевался красный флаг. В настоящее время Хатанга, современный поселок имеющий свой аэропорт, принимающий большегрузные самолёты. Заканчивается строительство современной больницы и школы.

На начало