Начальник острова Врангеля

Ресурсы:  
 
Новости  
О проекте  
Файлы моделей  
Файлы сценариев  
Репортажи  
Документация  
Исторические факты  
 Аудитория  
 
Наши проекты 
 
Гостевая  
  Полезные ссылки  
 
Авторы:  
Белов Александр    
Гончаров Игорь    
 
____________________

Rambler's Top100

Виталий Петрович ГЕРБАЧЕВСКИЙ


НАЧАЛЬНИК ОСТРОВА ВРАНГЕЛЯ

Повесть
Рисунки С. Воробьева

Глава первая
ТОЧКА НА ГЛОБУСЕ

ОСТРОВ ДАЛЕКИЙ И БЛИЗКИЙ

Тысяча девятьсот двадцать пятый год. Владивосток. Декабрь. Первый час ночи.
За окном двухэтажного дома ни души. Кому охота бродить по городу в позднее слякотное время? Не слышно даже собак. Только изредка хлестнет мокрый снег по стеклу да еще пророкочет надорванный лист железа на крыше. Будто ветер — барабанщик, а лист железа — большой барабан. Ударит ветер и долго-долго слушает: хорошая ли у него получается музыка. А потом снова налетит, ударит еще раз...


Спит город у моря. Тик-так — равнодушно стучат часы-ходики. Бесконечное, однообразное постукивание. Высокий молодой человек смотрит в заоконную темень. На нем толстая суконная куртка. Но Георгий Ушаков зябко поводит плечами. Потом подтягивает гирьки ходиков. Тик-так, тик-так, тик-так. Кажется, часы пошли быстрее, заспешили маленькие молоточки. Эх, если бы знать, что лучше для него сейчас: быстрее бы шло время или медленнее?


Ушаков подходит к столу, подкручивает фитиль керосиновой лампы. Мягкий теплый свет освещает белый лист бумаги. На нем всего несколько
строчек:
«Уполномоченному Наркомвнешторга и Госторга РСФСР по Дальнему Востоку. Уважаемый товарищ! Хотя мне всего двадцать четыре года...»
Он жирно зачеркивает последнюю фразу. Она не нужна в серьезном письме. Лучше начать прямо с дела.
«В начале июня текущего года... я обратился к Вам по телеграфу с просьбой командировать меня для работы на Камчатку. В конце октября, по
приезде в Хабаровск, я устно повторил свою просьбу о посылке меня на Север. Вопрос Вами был оставлен открытым».
Ушаков резко откидывается на стуле и грустно улыбается. Вот как получилось — не отказано в просьбе, а ничегошеньки не решено. Сколько было надежд на встречу с уполномоченным! И вот встретились... Вряд ли тот разговор назовешь удачным. Скорее, наоборот. Разговор-поражение.


...Он и уполномоченный сидели тогда в маленькой комнатке с узкими, похожими на щель окнами. На подоконнике стояло чучело песца. Белый зверек поблескивал стеклянными глазами и, казалось, насмешливо скалил зубы. Всю стену занимала карта Дальнего Востока. Большой грузный человек сидел спиной к карте. Его бритая голова закрывала половину Приморья. Уполномоченный хмуро смотрел на Ушакова.
— Значит, вам на Севере бывать не приходилось? Новичок, так сказать, для тех мест.
— Не приходилось пока. Но детство...
— При чем тут детство? Мы взрослые люди, говорим о серьезном деле. Где вы сейчас работаете?
— Во Владивостоке. Служу в Госторге.
— Прекрасное место работы для организатора. Другие рвутся сюда, в большой город. Можно проявить себя, показать, на что способен. Шутка ли — организовывать торговлю, снабжение на таких пространствах!
— Я бы хотел уехать на Север, большой город меня не задержит. Еще успею...
— Так... — бритая голова качнулась в сторону, на карте стали видны Владивосток, остров Сахалин, Курилы. — Что же вас потянуло на Север?
Экзотика? Охота? Вы романтик, быть может?
— Вовсе нет. Согласен на любую работу и в любой точке Севера. Чем дальше, тем лучше. Я имею в виду... — он посмотрел на карту поверх головы уполномоченного. — Хотелось бы серьезно заняться исследованием нашего северо-востока. Там немало «белых пятен».
— Исследованием?!
— Это не помешает моей основной работе по линии Госторга, — быстро сказал Ушаков.
— Вы специалист? Географ, геолог? Какое ваше образование?
— Учительская семинария. С первого курса Владивостокского университета ушел в партизаны. Потом учился все время самостоятельно.
— Не густо, товарищ Ушаков, для научных исследований. Очень не густо. В комнату заглянуло солнце. Вспыхнули глазки-стекляшки песца.
Заблестела и голова уполномоченного.
— В последнее время я много читал, готовился. Встречи со специалистами, с Арсеньевым, наконец... Вы ведь знаете его книги, его походы по Уссурийской тайге?
— Понимаю, понимаю. Мечтаете о больших путешествиях. Но у нас на Северный полюс командировок нет. Мы — не Академия наук. Работа наша обыкновенная — снабжение, торговля. У хозяйственников нет штатных единиц для самоучек-географов. Дебет-кредит... баланс, план, прибыль... базы для товаров, заброска этих товаров морем или по рекам... Да вы знаете не хуже меня.
Ушаков покраснел, рассердился сам на себя за это и покраснел еще больше.
— Без ущерба для основного дела, совмещая... А мечтать... По-моему, мечтать о вещах серьезных, перспективных — не так уж плохо. Если
по-настоящему. Все большое рождается из малого, не так ли? У каждого трудного дела должны быть крылья, эти крылья — воображение.
Молодой человек совсем смешался.
— Ну-ну, — голос уполномоченного немного подобрел. — Время сейчас трудное, сами знаете. Надо восстанавливать хозяйство Дальнего Востока, вовлекать в оборот его богатства. Пушнину, оленей, рыбу... Это главное.Сколько вам лет, позвольте поинтересоваться?
— Двадцать четыре, — тихо ответил Ушаков, опуская голову. — Уже двадцать четыре.
— Вот, — уполномоченный встал. — Вот видите. Давайте не будем торопиться. Подумаем. Оставим вопрос открытым...
Какое удобное выражение: «Оставим вопрос открытым». Ни то ни се, нечто неопределенное, неуловимое. Ушаков макает перо в чернила и аккуратно пишет:
«Мне кажется, что моя просьба произвела на Вас впечатление поступка необдуманного: решения, принятого наспех, питаемого ребяческим
романтизмом. Мне хочется попытаться доказать Вам, что мое решение глубоко продуманно.
Я уже давно решил посвятить свою жизнь исследованию нашего крайнего северо-востока. Мною учтены все трудности намеченного пути, все данные моего характера, взвешены все «за» и «против». Родился и вырос я в суровой обстановке Яблонового хребта, и эта пройденная мною школа дает мне право надеяться, что следующая ступень еще более суровой школы жизни на северо-восточной окраине будет пройдена
успешно».
Ушаков отодвигает лист бумаги, издалека пробегает глазами написанное. Трудно было разговаривать с уполномоченным в Хабаровске. Не так легко объясниться и в письме. Разве расскажешь все, докажешь на двух-трех страничках? Что подумал о нем бритоголовый после встречи в Хабаровске? Гастролер, турист. Или — что хуже всего — авантюрист какой-то, искатель приключений и кладов. Многие ведь считают, что на Севере золота, пушнины — только греби лопатой, набивай поплотнее мешки.
Слова, слова — какие выбрать из сотен и тысяч, чтобы поверил, понял бритоголовый?! Ушаков вытирает белой тряпочкой перо — как это делают профессиональные переписчики — и четким, красивым почерком выводит:
«Приняв решение, я занялся проработкой специальной литературы... Мне удалось установить связь со всеми отделами и учреждениями Академии наук СССР, прямо или косвенно заинтересованными в научно-исследовательской работе на северо-восточной окраине Союза...
Все сказанное выше должно убедить Вас что я собираюсь отправиться на Север не ради любопытства туриста или выгод гастролера, а ставлю перед собой глубоко продуманную задачу, к решению которой веду подготовку по всем доступным мне линиям. Сейчас решается вопрос о заселении Земли Врангеля...»
Перо Ушакова замирает и ложится на бортик круглой чернильницы. Он встает, медленно подходит к этажерке, на которой стоит маленький глобус.Задумчиво крутит его. Чукотка и крохотная рядом с нею точка острова Врангеля делают два плавных оборота. Глобус, тихонько скрипнув в ночи, останавливается. Знаменитая Земля Врангеля...
«Значит, вам на Севере бывать не приходилось, — опять вспомнились слова уполномоченного. — На Северный полюс у нас командировок нет».
Зато есть долгая командировка на остров Врангеля. Редчайший счастливый случай! Другого такого, возможно, не будет. Как можно упускать
его? Пусть появится много хозяйственных забот — не страшны они, дело это знакомое. Конечно, от привычной жизни придется отказаться, большой мир останется далеко, зато он сам себе хозяин, без контролеров, никто не станет отвлекать его по пустякам. Значит, время для серьезного изучения острова останется.
Георгий Ушаков снова крутит ученический глобус — сливаются очертания материков, океанов, гор и равнин. Быстрое кружение зелено-голубого шарика завораживает, уже не уследишь за маленькой точкой в синеве Ледовитого океана... Только бы пробиться в экспедицию! Не прозевать перо Жар-птицы!
Для Ушакова нет сомнений: послать туда надо его, именно его. Как все прекрасно сходится! Он организует на острове Врангеля поселок, поможет чукчам или эскимосам обжить его, наладить охоту. А попутно, во время тех же охотничьих вылазок... Все ясно, как дважды два — четыре.
Георгий Алексеевич резко останавливает глобус и мрачнеет. Это ему все ясно. А уполномоченному нужно разжевать подробности, убедить, уговорить. Веселенькая работенка! Как будто выходишь на сцену перед битком набитым залом, перед тысячами глаз и предлагаешь: поверьте, что важную экспедицию не провалю, что сделаю даже больше, чем намечается. Я человек грамотный, начитанный, спросите о чем хотите...
Но разве все последнее время он не спрашивал сам себя: по силам ли ему такое ответственное дело? Разве не изводил себя бесконечными:
справлюсь ли, не отступлю ли, готов ли к опасной, трудной работе на бескрайних северных пространствах? И отвечал без колебаний: да, по силам, да, справлюсь, да, не отступлю, готов ко всем неожиданностям. Это не ребяческое бахвальство, не хвастовство — никто так не придирчив к нему, как он сам. Ведь не с бухты-барахты он все решил. Не для того собирается на Север, чтобы пощекотать себе нервы, чтобы с гордостью сказать кому-то потом: «Вот я какой смелый, решительный, вот в каких побывал переделках».
«Давайте вместе рассудим, товарищ уполномоченный. Что вам может не понравиться во мне? Я здоров, молод, морозов не боюсь, не испугаюсь и пурги, встречи с белым медведем. Тяготы северной жизни? И они не страшны после многих походов по тайге, сквозь болота, через горы. Кратковременное увлечение? Нет, нет и нет. Это давняя, выношенная мечта — стать полярником, принести пользу науке, своей стране. Это надолго, на всю жизнь, до тех пор, во всяком случае, пока хватит сил и здоровья. Всем понятно: пожилым, старым людям в Арктике не развернуться, будь ты трижды академик или профессор. И где он, академик или профессор, рвущийся на остров Врангеля, да не просто в научную экспедицию, а с целой программой хозяйственных хлопот? Где?»
Ушакову очень нравится это доказательство в его пользу, он вновь берется за перо, склоняется над бумагой.
«Едва ли представляется возможность посылки ученого «с именем», принимая во внимание кабинетный характер таких людей, а также все
трудности и риск предстоящей продолжительной поездки. А если это и удастся осуществить, то все же целесообразность посылки такого лица будет сомнительна, так как нет ученых, не имеющих за плечами солидного возраста.
Наш Север и северо-восток не исчерпываются одной Землей Врангеля. Область потребует много сил и времени, и поэтому целесообразнее послать человека, у которого жизнь впереди и которого хватит не на одну Землю Врангеля.
Все вышеуказанное заставляет меня (еще раз напомнив, что мое решение глубоко обдуманно, твердо и предопределяет план всей моей жизни) снова обратиться к Вам с просьбой о выдвижении моей кандидатуры для работы на Земле Врангеля».
Ушаков задумывается на минуту и решительно приписывает:

«Ваше положительное решение даст мне возможность заострить свое внимание на подготовке к работе, а отказ заставит потратить много энергии (необходимой для подготовки) на доказательство того, что я могу оправдать те надежды, которые будут на меня возложены.


Член Дальневосточного краевого географического общества.

Г. Ушаков».

...................скачать полную версию.....................

НАЗАД

 
Hosted by uCoz